Добро пожаловать на сайт Федерального министерства иностранных дел
Назад в прошлое: надписи на стенах Рейхстага стали основой для исторического каталога
Каждую фамилию, каждую загогулину на стенах Рейхстага любой надписи лучше всех знает немка Карин Феликс
Депутаты немецкого парламента каждый день ходят на работу в буквальном смысле по коридорам времени. Справа, слева, на лестнице их встречают и провожают Носов, Москаленко, Жилкин, Логачев, Сапунов, Жученко, Золотаревский, Горовцов и сотни других фамилий, написанных на стенах в мае 1945-го солдатами-освободителями. Немцы сохранили и законсервировали эти надписи, обработав их сжатым воздухом, а потом еще и специальным составом. Историю решили не стирать со стен, а оставили все как есть, для потомков – чтобы помнили.
Каждую фамилию, каждую загогулину любой надписи лучше всех знает немка Карин Феликс (Karin Felix) – бывший экскурсовод, которая проработала в Рейхстаге без малого четверть века. Более того, фрау Феликс удалось лично познакомиться с некоторыми из тех, кто оставил эти надписи. Истории их жизни, а также точное месторасположение всех сохранившихся сегодня автографов на стенах Карин описала в книге "Когда история оживает" ("Wenn Geschichte zu leben beginnt"), вышедшей в свет в 2015 году.
Книга Карин Феликс действительно уникальна. Она систематизирует надписи по месторасположению, содержит их изображения как крупного плана, так и на общем фоне части стены с сохранившимися солдатскими "граффити"... По сути, это "именной" каталог, в котором приведены не только сами надписи, но и сведения о человеке, ее оставившем.
– Все началось в 2001 году, когда во время экскурсии я познакомилась с Борисом Сапуновым, историком с мировым именем, доктором наук, работником Эрмитажа и почетным доктором Оксфордского университета. Борис Викторович искал надпись, сделанную им на стене – и представьте себе, мы ее нашли! – вспоминает Карин Феликс. – В этом же году я встретила Бориса Золотаревского, приехавшего в Берлин из Израиля специально для того, чтобы увидеть свой "автограф" на стене. До этого надпись обнаружил внучатый племянник Бориса Леоновича и рассказал об этом деду. После встречи с Золотаревским мое решение написать книгу об освободителях Берлина созрело окончательно. Борис Золотаревский – единственный из героев моей книги – из тех, кто оставил надписи – который еще жив. Ему уже 90 лет, мы регулярно созваниваемся по скайпу, но в Берлин он уже, увы, приехать не сможет – возраст дает о себе знать...
После первой беседы с Карин Феликс Борис Золотаревский, потрясенный встречей со своим прошлым, даже написал письмо в Бундестаг: "Недавнее посещение Бундестага произвело на меня столь сильное впечатление, что я не нашел тогда нужных слов для выражения своих чувств и мыслей. Я очень тронут тем тактом и эстетическим вкусом, с которым Германия сохранила автографы советских солдат на стенах Рейхстага в память о войне, ставшей трагедией для многих народов. Для меня была очень волнующей неожиданностью возможность увидеть свой автограф и автографы моих друзей: Матяша, Шпакова, Фортеля и Кваши, с любовью сохраненные на бывших закопченных стенах Рейхстага. С глубокой благодарностью и уважением, Б.Золотаревский".
Позже в жизни Карин появились и другие люди, жизнеописание которых приводится в книге. Всего таких оказалось девятнадцать человек из тех, кто оставил надписи на стенах, и еще пятеро переживших концлагеря и гетто, с кем фрау Феликс познакомилась во время экскурсий. Одной из этой пятерки стала бывшая учительница математики, киевлянка Анна Иосифовна Крень, которую Карин называет не иначе как "мамочка". Анна Крень была узницей под номером 17325 концентрационного лагеря Равенсбрюк.
– Мамочка говорит, что ей очень повезло: она попала в швейную мастерскую лагеря, а многие женщины трудились на строительстве дорог, вручную перекатывали огромный каток, чтобы выровнять дорожное покрытие, надрывались, умирали... – говорит Карин Феликс. – Мы дружим с моей мамочкой уже несколько лет, звоним друг другу. Она меня всегда спрашивает: "Как дела, доча?". Я гостила у нее в Киеве. Ей уже 94 года, но у нее очень ясный ум, и она по-прежнему остается умной и доброй учительницей, которая, как и прежде, любит своих детей, несмотря на то, что "дети" уже сами стали дедушками и бабушками.
За каждой надписью на стене – судьба человека.
– Как-то во время экскурсии одна туристка разрыдалась. Она смотрела на стену и все повторяла: "Это мой отец, мой отец...", – вспоминает Карин Феликс. – Ее звали Ольга Мусатова...
Ольга Львовна приехала в Берлин искать своего сводного брата Лиона. Ее отец, Лев Гаврилович Жученко, остался служить в Германии после Победы. Познакомился с немкой по имени Херта, женился. У молодых родился сын Лион. В 1949-м Льва решили отправить на родину, и он попросил командование разрешить ему взять с собой семью. Но вместо этого, офицера разжаловали в сержанты и отправили в СССР, даже не дав попрощаться с родными.
На родине Лев женился еще раз, во втором браке у него родилось трое детей, но всю жизнь он пытался найти свою первую семью.
– Ольга рассказывала, что ее мама и брат с сестрой знали историю первой семьи отца, – говорит Карин. – Все понимали, как важно для него найти своих родных и попросить у них прощение... Наконец, уже в 70-х годах Херта и Лион нашлись, и Льву Гавриловичу даже разрешили поехать к ним в Германию... Но потом связи снова оборвались: письма из СССР стали возвращаться обратно с пометкой "адресат выбыл".
С помощью Карин Феликс немецкую родню саратовской семьи Жученко удалось разыскать во второй раз. Родственники активно переписываются по электронной почте.
При помощи Карин Феликс автограф своего мужа на стене Рейхстага нашла и Людмила Носова из Запорожья.
– Представляете, я много лет ходила на работу в свой кабинет – он был на юго-восточной стороне Рейхстага – и видела эту надпись: НОСОВ, – рассказывает Карин. – И вдруг женщина меня спрашивает: ищу фамилию своего мужа.... Ему было всего 16 лет, когда его отправили на фронт, а ей 15, когда ее угнали на работы в Германию. Но оба выжили. Муж Людмилы умер десять лет назад.
…Ольга Дианова из подмосковного Жуковского теперь знает, где находится надпись, сделанная ее отцом, Юрием Александровичем Лаптевым.
...Семья москвичей Христофоровых обнаружила "автограф" деда Тихона Ивановича. Родственники фронтовика, участвовавшего в боях за Берлин, поведали Карин, что надписи на стене делал не сам Тихон Христофоров. "Дед рассказывал, что солдаты вставали друг к другу на плечи и каждый выкрикивал свою фамилию. Именно поэтому, скорее всего, фамилия деда написана с ошибкой – Хрестофоров", – рассказали внуки.
…Оксана Сюзюкина родом из Чувашии нашла на стене подпись своего отца – САН. Ее мама рассказала, что отец вместо полной фамилии всегда и везде указывал свои инициалы – САН, то есть Сюзюкин Александр Николаевич. "И вправду, в нашем доме все хозяйственные предметы и предметы кухонной утвари обозначены тремя буквами "САН", – вспомнила дочь.
– Почему-то раньше считалось, что сохранившихся надписей на стенах Рейхстага 202. А я насчитала 715 автографов, сделанных углем, карандашом, мелом – всем, что было тогда у солдат под рукой, – говорит Карин. – Все они есть в моей книге, которая, надеюсь, все же будет опубликована.
К сожалению, найти книгу "Когда история оживает" в продаже спустя пять лет после публикации непросто. Однако более позднее издание авторства Карин Феликс, посвященное надписям в Рейхстаге – "Здесь был: Надписи в здании Рейхстага" ("Ich war hier – Zdes' byl: Die Graffitis im Reichstagsgebäude") – доступно для покупки в различных книжных интернет-магазинах.
Александр Павлов