Во всех биографических текстах о Карле Отто Лагерфельде его по привычке именуют модельером, хотя определение явно устарело. Даже если вы совсем не интересуетесь высокой модой, ваши шансы ни разу не столкнуться с продукцией "от Лагерфельда" близки к нулю. Он выпускает духи. Он занимается рекламной фотографией. Он снимается в кино. Он владеет художественной галереей и издательским домом. Он создает дизайн бутылок для диетической колы. Он проектирует столовые фужеры. Он редактирует газеты и журналы. Его образ – длинные седые волосы, собранные в хвост, белоснежная рубашка, черный пиджак и темные очки – копируется тысячами поклонников и пародируется в юмористических программах и мультиках. Лагерфельда знают все – и в то же время его не знает никто. Свою жизнь он превратил в легенду, в которой правду почти не отличить от вымысла.

Путаница начинается уже с года рождения. Сам Лагерфельд долгое время утверждал, что появился на свет 10 сентября 1938 года, но дотошные немецкие журналисты из газеты Welt am Sonntag нашли документы с другой датой: 10 сентября 1933-го. Она полностью совпадает со свидетельствами его одноклассников, которым сейчас как раз под 80. Однако официально год своего рождения Лагерфельд так и не подтвердил и вряд ли сделает это в ближайшее время.

"У меня было очень счастливое детство в очень несчастливое время", – говорит кутюрье. Вторая мировая в его воспоминаниях отсутствует полностью. Лагерфельд родился в Гамбурге в семье состоятельного бизнесмена, занимавшегося производством сгущенного молока, одного из самых ходовых товаров тех лет. Его родители ни в чем не нуждались, военные лишения их почти не затронули. Воспитание не было строгим, и, по словам Лагерфельда, даже сообщение о его нетрадиционной ориентации было принято семьей спокойно: "Мой отец до женитьбы путешествовал по Китаю и Дальнему Востоку, моя мать провела юность в Берлине 20-х годов. Они не были комнатными растениями, и я не рос в страхе согрешить".

В 1952 году он уехал учиться в Париж, а спустя три года уже получил свою первую модную премию за эскиз пальто. Перспективного юношу взял на работу ассистентом знаменитый французский модельер Пьер Бальмен. Получив необходимый профессиональный опыт, Лагерфельд перешел в Дом Жана Пату, а в середине 60-х начал работать с модными домами Chloe и Fendi. Лагерфельд утверждал, что продвижение по карьерной лестнице всегда давалось ему легко, но, если внимательно изучить газетные вырезки 50-х и 60-х, то станет понятно, что он лукавит: например, в 1958 году его первая коллекция была освистана недовольными критиками.

Мировая слава пришла к Лагерфельду в 1983-м, когда он стал художественным директором Chanel. Модный дом тогда переживал не лучшие времена. Его создательница ушла из жизни 12 лет назад, и ни один из преемников не смог повторить ее успех. Бренд Chanel постепенно выходил из моды, а твидовый костюм – одно из главных творений Коко – стал считаться одеждой для пожилых дам. Первая же коллекция Лагерфельда произвела революцию. Модели вышли на подиум в классических пиджаках и мини-юбках. Это сейчас так выглядит каждый второй офисный наряд, а для того времени сочетание было невероятно смелым: мир высокой моды долго не признавал короткие юбки, та же Шанель считала, что коленки – "самую безобразную часть женского тела" – надо тщательно прятать.

Второй важной новинкой от Лагерфельда, большого ценителя стройных женских ног, стали леггинсы. Впервые моделей Chanel, одетых в "полуштаны-полуколготки", он вывел на подиум в 1988-м. Сегодня, 25 лет спустя, они есть в гардеробе почти каждой женщины.

"Шестое чувство" не подводит его не только в отношении модных трендов. Лагерфельд умеет находить талантливых людей. В 1990 году он предложил постоянный контракт на показы дома Chanel своей соотечественнице, 20-летней Клаудии Шиффер, которая тогда только делала свои первые шаги в карьере. Его нынешняя муза – 23-летний француз Батист Джиабикони, лицо Chanel и Fendi. После работы с Лагерфельдом он стал одним из самых высокооплачиваемых манекенщиков в мире.

Помимо моды, в жизни кутюрье есть еще две большие страсти. Первая – фотография, которой Лагерфельд профессионально занимается с 1987 года. В эту сферу он попал случайно. Ему не нравились снимки к пресс-релизам и каталоги, которые выпускала пресс-служба Chanel, и однажды он так разозлил ее начальника, что тот в сердцах выкрикнул: "Ну если вы так придирчивы, фотографируйте сами!" Лагерфельд взял напрокат камеру, штатив, нанял ассистента и стал снимать. Через год ему уже заказывали фотографии модные журналы, еще через какое-то время он стал выпускать книги со своими снимками, а в 1996 году был удостоен специального приза Немецкого общества фотографии. Второе увлечение Лагерфельда – книги. В личной библиотеке кутюрье, по его собственным подсчетам, – более 300 тысяч томов, и собрание продолжает пополняться.

Карл Лагерфельд регулярно оказывается в центре медийных скандалов, но они не только не вредят его репутации, скорее наоборот: в эпоху всеобщей толерантности, когда звезды боятся сболтнуть лишнее, он отвоевал право говорить то, что думает. Он назвал "довольно толстой" певицу Адель и рекомендовал Пиппе Миддлтон, младшей сестре герцогини Кембриджской Кейт, "показывать только спину", потому что у нее, по мнению дизайнера, некрасивое лицо. В разгар споров об однополых браках он неожиданно выступил против них, но потом поменял свое мнение. Побывав в России, Лагерфельд заявил, что на месте русских женщин сменил бы ориентацию, потому что здешние мужчины "крайне уродливы". А буквально месяц назад модельер раскритиковал саму Ангелу Меркель, посоветовав ей одеваться "в соответствии со своей фигурой".

Сложнее всего за эксцентричным образом, эпатажными репликами и феноменальной производительностью труда разглядеть реального человека. Попытки предпринимали многие, не получилось ни у кого. От интервьюеров Лагерфельд отшучивается, коллег близко не подпускает. В 2007 году на Берлинале молодой французский режиссер Рудольф Маркони представил документальный фильм "Секреты Лагерфельда" (Lagerfeld Confidential). Но и тут ничего не вышло: пару раз оператору удалось заснять модельера без черных очков, других "секретов" в картине обнаружено не было. "Я слишком много играл, чтобы люди знали меня настоящего, – говорит Лагерфельд. – Предпочитаю быть призраком, появляться и исчезать. Для таких, как я, одиночество – это победа".

Ксения Реутова