Иноязычные пациенты немецких домов престарелых нередко испытывают трудности с коммуникацией. Деменция, болезнь Паркинсона, депрессия – и пациент "закрывается", персоналу трудно найти к нему подход, его ничто не интересует. Даже если пациент не страдает тяжелым заболеванием, иногда ему хочется поговорить по душам с тем, кто выслушает и постарается понять.

Студенческий проект "Unvergessen" института славистики Рурского университета города Бохума ориентирован на таких людей – русско- и польскоязычных пациентов местных домов престарелых. Руководитель проекта д-р Катрин Карл (Dr. Katrin Karl) рассказала Germania-online, на какие темы разговаривать со стариками, какую роль играет проект для обеих сторон, и почему иногда лучше просто слушать вместе музыку.

– Катрин, расскажите немного про сам проект. Откуда взялась такая идея? Что или кто вдохновил вас на него?

– Все началось с одной дипломной работы. Студентка анализировала беседы русскоязычной подопечной немецкого дома престарелых, страдающей деменцией, с обслуживающим персоналом. Это была отличная работа. Когда я ее проверяла, я читала расшифровки бесед и была поражена, сколько недопонимания было между пациенткой и сотрудниками. Например, медсестра хотела подготовить женщину к завтраку и несколько раз спрашивала по-немецки "Где твои зубы?". Женщина поняла вопрос, она поняла, что речь идет о вставной челюсти, но отвечала по-русски и повторяла одно и то же: "Я споткнулась, зубы выпали, они, наверное, где-то под кроватью". Медсестра не поняла ни слова и оставалась в замешательстве. Полноценной коммуникации никак не получалось. В конце концов, она просто сказала: "Ладно, собирайся, скоро завтрак". То есть ситуация не разрешилась. И это лишь один из примеров, которые стали для меня стимулом: что-то нужно делать. В итоге, родилась идея организовать семинар на базе института славистики, где многие студенты – носители языка, или немцы, которые давно изучают русский язык и хотели бы применять эти знания. Оставалось только соединить эти две социальные группы.

– Как организован семинар, как проходит подготовительная часть?

– Проект стартовал в октябре 2016 года. Сначала мы концентрировались на теоретической части будущей работы. Мы разбирали такие понятия, как возраст, его взаимодействие с языком, языковыми навыками. Затем мы перешли к нашей непосредственной теме: мигранты и язык, двуязычие, возможные сложности в различных ситуациях. В конце мы рассматривали взаимозависимость языка и болезни, прежде всего – деменции. То есть, в итоге, сложился конструкт – престарелые пациенты с деменцией в многоязычной среде. На эту тему очень мало исследований, лишь несколько общих монографий. На тему русского и польского языка таких исследований нет совсем.

– Как участники переходят к "практической части"?

– Мы разыскали несколько домов престарелых, в которых живут русско- и польскоязычные пациенты. Прежде чем организовать первую встречу, мы планировали, как вообще должно проходить знакомство, о чем говорить с пожилыми людьми, какие темы лучше не затрагивать. В этих вопросах нам очень помог Андре Позенау (André Posenau), профессор по интеракции и межпрофессиональной коммуникации в области ухода и здоровья Высшей школы здравоохранения (Hochschule für Gesundheit). У него много опыта в теме общения дементных больных и персонала по уходу. Еще нам повезло, что руководство домов престарелых, в которые мы обратились, очень тепло встретили нашу идею, поддержали нас, предоставили вся необходимую информацию о пациентах и их истории.

Надо сказать, что не со всеми пациентами удалось установить контакт, некоторые отказались от дальнейших встреч. Другие были рады новым знакомым, постепенно наши волонтеры заслужили их доверие, быстро сблизились и стали встречаться регулярно.

– В чем заключается задача волонтеров? Что они делают?

– Всегда по-разному. Например, у нас есть один подопечный с тяжелой депрессией и болезнью Паркинсона в последней стадии, он совсем не разговаривает. Он все понимает и воспринимает, но не реагирует. Студент, который его навещает, рассказывает ему какие-то новости, иногда задает вопросы, тот отвечает один словом или поворотом головы. Но чаще всего они просто ходят гулять и вместе слушают музыку. Но это, скорее, крайность. У нас много активных пациентов. Например, одна женщина – она старая, но в трезвом рассудке и твердой памяти. Она любит общаться на самые разные темы, готовится к каждой встрече, с удовольствием рассказывает о своей жизни и работе. Другая пациентка любит разговаривать о еде, обсуждать рецепты блюд, рассказывать, что и как она готовит. В общем, все зависит от пациентов, их настроения и самочувствия.

– Каких тем вы стараетесь не касаться?

– Конечно, рекомендуется не касаться негативного опыта, каких-то отрицательных эмоций, травматичных переживаний. Во всяком случае, в начале знакомства. У нас был один случай: мужчина из Польши во время войны был в ссылке, затем оказался в Германии. Для него эта тема носила абсолютно негативную коннотацию. Нашему студенту, который должен был его навещать, персонал строго-настрого запретил касаться войны. Они встретились, пообщались на польском, и уже скоро сам пациент завел эту тему, много рассказывал и вспоминал. Она стала для них сближающим фактором. Возможно, просто сложно обсуждать некоторые темы на чужом языке.

– Почему ваши подопечные не говорят по-немецки? Они потеряли этот навык из-за болезни?

– Некоторые из них никогда не владели немецким языком на хорошем уровне, возможно, они приехали в Германию уже в возрасте, не успели хорошо освоить новый язык и чувствуют себя неуверенно. Другие действительно ограничены в коммуникативных способностях из-за болезни, и если родной язык в таких случаях сохраняется дольше, иностранный уходит в первую очередь.

– Вы сказали, что руководители домов престарелых всячески поддерживали ваши начинания. Какие отзывы вы получаете от них сейчас?

– Отзывы самые позитивные, они в восторге от нашего проекта. Они хвалят наших волонтеров, благодарят их за помощь и инициативу. Студенты иногда находят подход даже к сложным пациентам. Например, пациент с тяжелой формой Паркинсона был как раз таким случаем. Персонал заведения ухаживал за ним, но на уровень личного контакта перейти было невозможно. Наш студент сумел сделать это через музыку, они просто много и часто слушали различные композиции. Студент выяснил, какую музыку любит мужчина, организовал для него музыкальный центр и собрал коллекцию дисков.

– Общеизвестно, что в Германии в сфере обслуживания и ухода занято много русско- и польскоговорящего персонала. Почему возникают проблемы с языком и взаимопониманием?

– Действительно, традиционно так сложилось, что многие сотрудники домов престарелых имеют русские или польские корни. Однако их все-таки не направляют на работу с одним пациентом, они трудятся посменно, постоянно меняются. С другой стороны, не во всех домах престарелых приветствуется общение на иностранном языке, это может рождать некоторую зависимость или просто быть политикой учреждения. Между тем, существуют проекты поддержки стариков с миграционным прошлым. Так, например, сейчас в Бохуме строят дом престарелых только для русскоговорящих (первый подобный проект в федеральной земле Северный Рейн-Вестфалия – Д.Х.). В нем все сотрудники будут говорить по-русски, и это будет одним из условий приема на работу.

Также важен социальный аспект. Персонал по уходу не обязательно становится «доверенным лицом», тем, с кем можно поговорить по душам. Наши студенты приходят к пациентам в гости, уделяют им свое время и внимание, это другой уровень отношений.

– Существуют ли в Германии подобные проекты, но, возможно, с другими языками?

– Есть похожие инициативы с турецким языком. Они тоже занимаются проблемой деменции людей с миграционным прошлым и существуют в форме групп взаимопомощи, добровольных инициатив ухода на дому. Возможно, это культурная особенность, но турецкие семьи предпочитают ухаживать и заботиться о своих родственниках дома. Такие формы ухода связаны с ситуациями, когда важную роль играют культурные различия. В любом случае, многие специалисты настаивают на том, что в домах престарелых должно быть больше сотрудников со знанием различных иностранных языков, это всегда оказывает хорошее влияние на климат внутри группы и общее настроение.

– Какие организации поддерживают такие проекты?

– Некоторые организации в Германии целенаправленно поддерживают инициативы в области помощи больным деменцией. Нам очень помогает Фонд им. Роберта Боша (Robert-Bosch-Stiftung), эта наш спонсор и партнер. Программа, в которой мы участвуем, называется "Многообразие" ("Vielfalt"), она направлена на социальные проекты, которые должны включать в себя, помимо прочего, различные общественные группы и их взаимодействие. Это как раз наш случай: две группы – престарелые и студенты, совместная работа и, конечно, взаимообмен. Ведь эта работа не только приносит пользу пациентам, она оказывает влияние на молодых людей, учит их, как можно помогать, какую роль играет язык, как важна коммуникация на разных уровнях.

– Каким вы видите будущее вашего проекта?

– Проект развивается. Многие из тех, кто работает в нем с самого начала, остаются и продолжают свою волонтерскую деятельность. Также появляются новые студенты, которые сначала посещают семинар, а затем переходят к "практической части". Во всем этом я вижу большой потенциал и широкие перспективы. Мы хотим использовать приобретенные знания и опыт в научной работе, реализовать масштабное исследование совместно с Высшей школой здравоохранения. Это важное начало в области социальной и общественной работы, которое действительно приносит пользу.

Беседовала Дарья Хрущёва