Добро пожаловать на сайт Федерального министерства иностранных дел
Фридрих Мурнау: всем выйти из сумрака
На премьерных показах фильма "Носферату. Симфония ужаса" зрители кричали от страха и лишались чувств: в немом кино вампир был не сексуальным бледным юношей, как в современных "Сумерках", а бесполым двухметровым гигантом с лысым черепом и кривыми зубами.
Фамилия Мурнау была творческим псевдонимом, который произошел от названия маленького городка в Баварии, настоящее имя режиссера – Фридрих Вильгельм Плумпе. Он изучал историю искусств в Гейдельберге и Берлине, был военным летчиком во время Первой мировой и работал помощником режиссера в труппе знаменитого театрального мастера Макса Рейнхардта.
"Смотреть мои старые фильмы невыносимо", - говорил Мурнау о своих первых опытах в кино. Он наверняка скромничал, но проверить это утверждение сейчас невозможно: большинство его ранних лент не сохранились. Но уже тогда ему нравились экранизации, и уже тогда он особо не задумывался о проблемах с авторским правом. Снятая в 1920-м "Голова Януса" – вольное переложение истории Роберта Льюиса Стивенсона о докторе Джекиле и мистере Хайде, мрачная сказка о враче, который придумал способ разделить в человеке внутреннего ангела и демона, добро и зло. Чтобы избежать обвинений в плагиате, создатели фильма слегка изменили сюжет и дали своим героям другие имена.
Год спустя тот же трюк они повторили и в "Носферату". Когда вдова писателя Брэма Стокера отказала немецким продюсерам в правах на "Дракулу", в уже готовом сценарии вампир из Трансильвании превратился в графа Орлока, а действие фильма перенеслось из Лондона в Северную Германию. Именно из "Носферату" мировой кинематограф получил все те жанровые клише, без которых сегодня фильмы о вампирах просто не могут существовать. Мурнау ненавидел душные студийные павильоны, и потому большинство сцен снимали на натуре, а не в нарисованных декорациях. Мурнау мог часами спорить с оператором и художниками о нюансах света и тени, и потому тень вампира живет у него своей, совершенно особенной жизнью. Для главного героя режиссер придумал и новую киногеничную смерть: в романе Стокера с Дракулой разделывались с помощью банального ножа, в "Носферату" вампира убивает солнечный свет – оружие настоящего художника.
Роль графа Орлока в фильме исполнил Макс Шрек – фигура не менее загадочная, чем сам Мурнау. Известно, что он был актером Мюнхенского камерного театра и снимался в кино, но ни одна другая картина с его участием не завоевала такой популярности, как "Носферату". Шрек с лысой шишковидной головой, хищным оскалом, длинными ногтями, в наглухо застегнутом черном камзоле был так убедителен, что даже серьезные исследователи долгое время сомневались в его существовании. Теории выдвигались самые разные. Кто-то считал, что Шрек (фамилия в переводе с немецкого означает "ужас") – это еще один псевдоним, и Носферату на самом деле сыграл Фридрих Мурнау. Эти подозрения подкреплялись тем, что режиссер был необычайно высокого роста – больше двух метров, на голливудских фотографиях годы спустя его всегда сажали, чтобы не выглядеть на его фоне карликами.
Еще одну теорию экранизировали в 2000-м в Голливуде: в фильме "Тень вампира" выясняется, что роль Носферату исполнял настоящий кровосос (Уиллем Дефо), который на съемках питался членами съемочной группы. Конечно, все это лишь красивые легенды: Макс Шрек действительно работал с Мурнау и был театральным актером, и совсем недавно его могилу, считавшуюся утерянной, нашли на одном из кладбищ Берлина.
Фильм "Носферату. Симфония ужаса" был одним из лучших в карьере Мурнау, но любой киновед, который решит рассматривать все творчество режиссера через призму этой работы, рано или поздно зайдет в тупик. Мурнау обожал эксперименты и никогда не повторялся. После банкротства компании, запустившей "Носферату" (вдова Стокера все же подала в суд и добилась уничтожения огромного количества копий фильма), и еще нескольких не слишком удачных картин он снял "Последнего человека" с Эмилем Яннигсом – классическую камерную драму, где впервые в истории кино был применен прием "субъективной камеры", показывающей окружающую действительность глазами персонажа, а не равнодушного оператора.
Потом он снова обратился к классике, экранизировав "Тартюфа" и "Фауста", а в начале 1926-го заключил четырехлетний контракт с Голливудом, первым проделав путь, который спустя всего десяток лет пройдут многие его соотечественники, бежавшие из нацистской Германии. Поначалу все складывалось удачно. "Восход солнца", его первая голливудская работа, собрала сразу несколько "Оскаров". Но приход в кино звука Мурнау не принял, да и жизнь на "Фабрике звезд" ему совсем не нравилась. В Голливуде у режиссера была репутация затворника. Ему не могли простить нетрадиционную сексуальную ориентацию, страстное увлечение астрологией, нездоровый, по мнению местных обывателей, перфекционизм и нежелание общаться.
В 1929-м Мурнау решил попробовать себя в документалистике, выбрав себе в партнеры и соавторы такого же эксцентрика и оригинала Роберта Флаэрти, пионера американского документального кино. Вместе они отправились на Таити и начали съемки "Табу" - истории Ромео и Джульетты с непрофессиональными актерами-маори в главных ролях. Увы, два гения не сработались: Флаэрти уехал, и картину Мурнау закончил самостоятельно.
Смерть режиссера также окружена множеством непроверенных слухов и легенд. После премьеры "Табу" Мурнау собирался отправиться в Германию, чтобы навестить мать. Гадалка предсказала, что он прибудет на родину 5 апреля, но не совсем обычным путем. Мурнау трактовал это предсказание как положительное и, собираясь произвести впечатление на домашних, даже арендовал роллс-ройс с водителем-филиппинцем. И машина, и водитель должны были пересечь Атлантику вместе с ним, но в одной из поездок незадолго до отплытия в Германию автомобиль попал в аварию. Режиссер погиб, все прочие пассажиры отделались легкими травмами. По Голливуду тут же поползли слухи о том, что аварию спровоцировал сам Мурнау, который приставал к симпатичному филиппинцу.
В результате на прощание с режиссером пришли всего 11 человек, в их числе – актриса Грета Гарбо, долгие годы хранившая его посмертную маску. Корабль с телом Мурнау прибыл в Гамбург 5 апреля – как раз в день, предсказанный гадалкой. На родине великого режиссера провожали его великие соотечественники: на похороны пришли Эмиль Яннингс, Георг Вильгельм Пабст, Карл Майер. Прощальную речь произнес коллега Фриц Ланг, который закончил ее словами: "Пусть все творцы берут с него пример". И это было уже не предсказание, а констатация факта.
Ксения Реутова